12 августа 94 года.
Я прилетел в Нью-Йорк накануне вечером, семья еще оставалась в Москве. Меня мои приятели-сотрудники, которые сидели по рабочим или бизнес-визам в Chase Manhattan банке, отвезли на квартиру далеких родственников американских знакомых моей жены и тещи, которые разрешили мне у них пожить несколько дней до того, как я сниму себе квартиру. Жили они в районе Канарси, далеко не лучшем районе Бруклина, очень далеко от Манхэттена. Они были умеренно религиозными евреями, по-русски знали только “КэйДжиБи”, поэтому наша беседа в первый вечер была не очень содержательной. Мои представления об американском английском оказались не совсем правильными – после первой же сказанной ими фразы я понял, что ничего не понимаю, несмотря на лихорадочные попытки что-то выучить за последние полгода перед отъездом. Кое-как я с ними, все-таки, смог объясниться – их терпение и желание понять и быть понятыми были практически безграничными. Я даже смог им объяснить, что мне надо было с утра приехать в какой-то там офис, чтобы оформить карточку Social Security. После офиса я хотел заехать в банк – навестить наших сотрудников и узнать, когда мне можно будет выходить на работу. Я считал, что Нью-Йорк – город маленький, и я со всем легко разберусь. Тем более, как я где-то читал, там повсюду ходит метро. Перед выходом из дома мои гостеприимные хозяева сказали, что они – религиозные евреи, и вечером, если я вернусь поздно, мне дверь не откроют – пятница, поэтому вручили два ключа от дверей и показали, как ими пользоваться (я, почему-то, не уделил должного внимания этой, казалось бы, простой процедуре). Я надел белую рубашку, галстук, новые туфли и новый шерстяной костюм. Большой прогресс по сравнению с историей про “Метрополь”.
Они меня довезли до офиса Social Security, показали, где метро, сказали, какая у них станция, какая линия метро, что надо доехать до “14 street”, а там все поезда едут в даунтаун, помахали ручкой и уехали по своим делам.
Достаточно быстро справившись со всеми делами в Social Security офисе (у нас с работницей офиса возникли разногласия по поводу написания моей фамилии – я пытался ей доказать, что фамилия должна писаться так, как в паспорте, она же мне пыталась объяснить, что фамилия должна писаться так, как в белой карточке, которую мне выдала иммиграционная служба. Я этот спор проиграл), я сел на метро и поехал “куда глаза глядят”. Я наивно считал, что наличие схемы позволит мне легко доехать до Wall Street. Нью-Йоркское метро развеяло эти мои мечты. То, что они объявляют, я до сих пор с трудом понимаю, а разобраться в схеме с непривычки оказалось невозможным делом. На каких-то остановках поезд останавливался, какие-то проезжал, названия остановок не было видно, а если и было, то сопоставить их со схемой не представлялось возможным. Кое-как я доехал до “14 Street”, кого-то спросил, что-то мне отвечали, исключительно по интонациям я пытался угадать, что же они мне говорили. На этой 14 Street я пересел на другой поезд, доехал до какой-то остановки, название которой мне показалось отдаленно знакомым, вышел на улицу (как выяснилось, около World Trade Center) и сразу обалдел от всех этих небоскребов.
Инструкции, которыми меня снабдили мои сотрудники, были всеобъемлющими. Они мне сказали – доедешь до Wall Street, там все знают, где здание Chase Manhattan банка. Я твердо следовал этим инструкциям, то есть, шел, куда глаза глядят, и внезапно обнаружил, что каким-то образом очутился около здания Chase Manhattan банка.
А это было суровое время, когда сотовых телефонов еще не было. Один из сотрудников (бывший моим начальником в истории про “Метрополь” ) сообщил мне последние четыре цифры своего рабочего телефона и сказал, что надо будет, когда я приеду, из вестибюля ему позвонить . Он тогда за мной спустится. Я гордо подошел к телефону, стоящему на стойке и набрал эти четыре цифры. Ничего не получилось. Оказалось, что четырех цифр недостаточно, надо еще одну вначале, но ее я не знал. Но, к счастью, я пришел в банк в районе обеда, и меня достаточно быстро подобрал кто-то из вернувшихся после трапезы сотрудников.
Поскольку жилье у меня было сильно временным, мы тут же занялись поисками квартиры. Обзвонили множество мест, но долго ничего не могли найти. Или надо было долго ждать, или дорого было, или неудачный район (у меня, конечно, никакого представления об “удачности” или “неудачности” районов не было). В итоге, после длительных поисков, мы, все-таки, нашли студию в районе Шипсхед-Бэй, в которую можно было въехать “прямо сейчас”. Но на меня сначала хотели посмотреть. Поэтому после работы (я, естественно, еще не работал, болтался без толку, ждал, пока рабочий день закончится) мы вдвоем с моим бывшим начальником поехали на “смотрины”. Мы тщательно проложили маршрут, мне было все объяснено про особенности нью-йоркского метро. Договориться с хозяином студии удалось очень быстро, и уже в воскресенье я переехал. У него была очень редкая для этих мест фамилия Рабинович, но он оказался очень не простым Рабиновичем – он был первым Рабиновичем в бруклинской телефонной книге.
После удачных переговоров я поехал “домой”. Ехал долго, с двумя пересадками, по-моему, публика в поездах попадалась всякая, но я точно знал, где мне надо было выходить или пересаживаться, поэтому никого ни о чем спрашивать не пришлось.
Наконец-то, около 10 часов вечера, я пришел в свое временное жилище. Из инструкции по пользованию ключами я помнил, что сначала надо повернуть верхний ключ, а потом – нижний. Я так и сделал. Замок не открылся. Нижний ключ вообще не хотел поворачиваться. Я попробовал в другом порядке. Никакого эффекта. Побробовал нижним ключом открыть верхний замок – не получилось. Сорок минут я пытался проникнуть в квартиру, уже снял пиджак и галстук, засучил рукава рубашки, а дверь так и не поддавалась. Отчаявшись и перепробовав все возможные комбинации, я решил повернуть верхний ключ, подержать его в таком состоянии и попытаться повернуть нижний. Замок открылся! С тех пор я пытаюсь обращать больше внимания на мелочи.
