русский язык

Несколько лет назад, когда наша шахматная команда (три бывших советских шахматиста и один местный, который играть совсем не умеет, но очень любит) играла в командном турнире, двое из нас решили снять недалеко от места игры номер с двумя кроватями в дешевой гостинице, чтобы не нужно было далеко ездить (турнир шел 3 дня). Мы втроем (б. советские шахматисты) между партиями поехали в эту гостиницу (меня взяли заодно, все равно надо было потом ехать куда-нибудь обедать). Гостиница была очень маленькая, с нами разговаривала молодая симпатичная и абсолютно черная девушка, которая сказала, что номер, который был заказан – только с одной кроватью. Мы стали совещаться, что же делать, мучительно думать над решением этой сложнейшей задачи (номер с одной кроватью стоил 40 долларов, а с двумя – 115). Когда, наконец, мы догадались, что можно снять еще один номер с одной кроватью, мы радостно сообщили это наше решение девушке. Она начала оформление, заодно спросила, на каком языке мы между собой разговаривали. Мы сказали, что по-русски. Она очень обрадовалась, сказала, что она из Нигерии, что ее ближайшая подруга (тоже из Нигерии) жила десять лет в Москве и даже научила ее одному русскому слову. Можно представить нашу реакцию (мы же привыкли к лексикону типа “До свиданья, пока, хорошо, спасибо”), когда эта совершенно черная девушка радостно сообщила, что это единственное, бережно вывезенное из Москвы, слово – “обезьянка”.