Мой дедушка по маминой линии был одним из лучших радистов в СССР. Ему принадлежали рекорды по скорости приема – он принимал 295 знаков (букв) в минуту прописью (то есть, писал ручкой на бумаге) и 340 знаков – на машинке (быстрее очень хорошей машинистки). Уже никого и ничего из этого не осталось – ни дедушки, ни СССР, ни азбуки Морзе, ни пишущей машинки. Да и рекорды у него в 70х годах отобрали – ни с того, ни с сего в справочниках его фамилия и рекорды пропали, "рекордсменом" оказался человек с более благозвучной фамилией, хотя его рекорды уступали дедушкиным. А дедушку даже на фронт добровольцем не пустили – сам Ворошилов написал на его заявлении, что он должен быть постоянно в полном распоряжении верховного командования.
В 50х годах прошлого века снимали одну из первых новогодних передач – короткометражный фильм с Николаем Крючковым. Действие проходило где-то на Севере, и по сценарию для небольшого эпизода нужен был радист. Радист передавал какое-то сообщение, Крючков в это время его спрашивал: "Ну что, радист, работаешь?", и радист отвечал: "Да". Решили взять настоящего радиста. Пришли в московский радиоклуб и позвали моего дедушку. А радисты, надо сказать, народ очень щепетильный. Они не могли допустить, чтобы из-под их ключей выходила всякая ерунда (они всегда очень возмущались по поводу этих всех "пи-пи пи-пи-пи" в художественных фильмах – говорили, что полная галиматья). У радистов было два вида ключей – один обычный, который всегда в кино показывали – когда рука ходит вверх-вниз. А второй – это коробочка, из которой торчит плоский "поплавок". Если его влево отклонишь – тире, вправо – точка (или наоборот). Народ про такие аппараты не знал, а мой дедушка пользовался, в основном, таким. Но в кино ему дали более привычный для зрителей. Он им не очень любил пользоваться и боялся, что товарищи радисты его засмеют. Дедушка остался недоволен своим "звучанием", поэтому его продублировал другой радист.
Leave a Comment