Лет так 25 назад мне нужно было сфотографироваться на какой-то там документ. Я пошел фотографироваться в срочное фото на Пушкинской улице (почти напротив “Дома Педагогической Книги” – извини, Igorok, люблю я эти ненужные подробности). Сфотографировался и пошел гулять, ждать фотографию. Пришел в назначенное время, как раз вынесли кучу фотографий (до сервиса, когда даешь квитанцию, а тебе – фотографию, додуматься было тяжело, поэтому – тебе нужно, ты и ищи). Я все их перебрал, но ничего (точнее, никого) похожего не нашел. Я спросил у работников, принесли ли фотографии, сделанные тогда-то. Они утвердительно кивнули. Я снова просмотрел все фотографии и нашел какую-то, очень отдаленно меня напоминающую. Но как-то уж не очень она была на меня похожа. На мое счастье как раз появилась фотограф. Я решил ее спросить. Автор же должен знать, с кого он делал портрет. Она мельком посмотрела на фотографию, на меня и утвердительно сказала, что да, разумеется, это я изображен. Слегка успокоенный, я забрал фотографию и пошел по своим делам. Но продолжал размышлять о сильном несоответствии образа оригиналу. Еще раз внимательно посмотрел и радостно обнаружил, что на том самозванце, выдающем свое изображение за мое, свитер не мой! Хорошо, что это было срочное фото, если бы надо было ждать два-три дня, то я мог и не вспомнить, в чем я фотографировался. Вниманием к деталям я никогда не злоупотреблял. Вернулся радостный в фотомастерскую, а тут как раз вынесли новую пачку, где я благополучно себя и нашел. Хотя на первой фотографии “я”, на мой взгляд, выглядел получше.
Эта история, кстати, очень похожа на другую, случившуюся со мной же года за три-четыре до этого. В музыкальной школе, где я в то время осваивал кларнет, время от времени проводились отчетные концерты, на которые иногда приглашали профессиональных фотографов. Мне после очередного концерта выдали фотографию, которую я и принес домой. Я ее особенно не разглядывал, увидел, что в очках и с кларнетом – значит, я. Бабушка посмотрела, ей фотография очень понравилась, я там был аккуратно причесан и одет. Она даже меня похвалила. Но вечером нам позвонила мама еще одного кларнетиста и сказала, что, похоже, наши фотографии перепутали. Этот кларнетист действительно был на меня слегка похож. Состоялся обмен, я был, как выяснилось, таким же лохматым и неопрятным, как обычно, что очень расстроило бабушку, которая сказала, что можно было оставить старую, я там выглядел гораздо приличнее.
Эта история, кстати, очень похожа на другую, случившуюся со мной же года за три-четыре до этого. В музыкальной школе, где я в то время осваивал кларнет, время от времени проводились отчетные концерты, на которые иногда приглашали профессиональных фотографов. Мне после очередного концерта выдали фотографию, которую я и принес домой. Я ее особенно не разглядывал, увидел, что в очках и с кларнетом – значит, я. Бабушка посмотрела, ей фотография очень понравилась, я там был аккуратно причесан и одет. Она даже меня похвалила. Но вечером нам позвонила мама еще одного кларнетиста и сказала, что, похоже, наши фотографии перепутали. Этот кларнетист действительно был на меня слегка похож. Состоялся обмен, я был, как выяснилось, таким же лохматым и неопрятным, как обычно, что очень расстроило бабушку, которая сказала, что можно было оставить старую, я там выглядел гораздо приличнее.
Leave a Comment