Сегодня Трамп выступил с ежегодной речью перед Конгрессом. Речь была очень хорошей, едва ли не лучшей его речью, “объединительной”, как ее уже успели охарактеризовать, а приглашенные Белым Домом гости, о которых очень тепло говорил Трамп, плакали и улыбались, и каждый гость был встречен бурными овациями, особенно был растроган Джуда Самет, переживший не только Холокост, но и недавнюю террористическую атаку в Питсбургской синагоге, потому что у него был день рождения, и весь Конгресс за исключением, пожалуй, фракции запрещенного, возможно, на территории Российской Федерации ХАМАСа запел довольно стройным хором “Happy Birthday”, после чего Трамп пошутил, что для него они так не споют.
Место Пола Райана рядом с Майком Пенсом позади Трампа в этом году заняла Нэнси Пелози, над которой как следует поработали пластические хирурги, чуть-чуть, видимо, перестаравшись, потому что первую половину речи она радостно улыбалась и даже иногда хлопала. Постепенно действие лекарств закончилось, и у Нэнси опять слегка перекосилось лицо, вернувшись в свое нормальное предпластическое состояние.
Женщины-демократки Конгресса пришли в белых одеждах, олицетворяющих какие-то только им понятные идеалы, и довольно крупным белым пятном сидели с каменными выражениями лиц, время от времени поглядывая на Нэнси, которая малозаметными знаками показывала, нужно ли аплодировать или, что еще хуже, вставать с мест. Когда Трамп шел к трибуне, это белое пятно не аплодировало, но кое-кто все-таки украдкой фотографировал Трампа на телефон. Но когда Трамп рассказал, что сейчас в Америке работает рекордное количество женщин и специально отметил самую многочисленную за всю историю женскую фракцию Конгресса, они сами, без подсказки, догадались, что надо похлопать.
Начальник разведкомиссии Палаты Представителей Адам Шиф, один из главных авторов утечек конфиденциальной информации из закрытых слушаний этой комиссии, неизвестно почему затесался среди белого антитрамповского пятна, но этого никто бы не заметил, если бы в начале речи Трамп не сказал, что нынешнему экономическому подъему могут помешать только бессмысленные войны, межпартийная борьба и “политические расследования”, как он ласково назвал охоту на ведьм – в этот момент камеры показали Адама, который довольно смущённо втянул голову в плечи.
Чак Шумер, уже успевший накануне, подобно советским гражданам, не читавшим, но осуждавшим “Доктора Живаго”, в пух и прах раскритиковать предстоящую речь Трампа, сняв свои знаменитые, сидящие на кончике носа очки, поверх которых он обычно смотрит, всю речь просидел в полуснятом пиджаке и с идиотской улыбкой на лице, хотя не было похоже, чтобы над ним поработали пластические хирурги.
Сенатор-демократ из Западной Вирджинии Джо Манчин, известный своей нетвердой демократической ориентацией, учел ошибки прошлых лет и сел очень далеко от Чака, чтобы тот не увидел, как он с энтузиазмом аплодирует.
Мит Ромни пытался доказать телезрителям, что он свой в доску, поэтому он все время скромно улыбался и сидел рядом с самыми главными протрампами Рэндом Полом и Тэдом Крузом.
Члены правительства сидели в первых рядах и смотрели на Трампа с плохо скрываемым обожанием, и популярная некоторое время назад теория СМИ о применении двадцать пятой поправки, когда Президента могут попытаться отстранить от власти члены его правительства, представляется совершенно невозможной. Двух главных дипстейтов Рода Розенстайна и Бобби Мюллера на этом празднике жизни не наблюдалось…
Берни Сэндерс в начале речи пытался улыбаться и даже взял в руки ручку, чтобы, видимо, законспектировать речь, но ему пришлось испытать пару неприятных минут, когда Трамп, коснувшись международного положения, добрался до Венесуэлы, красочно описал ее беды и невзгоды, вызванные построенным там социализмом, и торжественно пообещал, что в Америке социализм не будет построен никогда. Сначала социалистическое крыло Конгресса выразило неудовольствие своим громким “буууу”, но строгий взгляд Нэнси немного охладил их пыл, к тому же и Нэнси, и даже Чак активно зааплодировали, не до конца осознав, что такая бурная реакция немного расходится с генеральной линией их партии, а Берни вдруг покраснел и стал растерянно озираться по сторонам.
Элизабет Уоррен внимательно следила за камерой и не забывала аплодировать, если Трамп говорил что-нибудь внепартийно-общечеловеческое, но ее враги-товарищи по президентской гонке Камала Харрис и Кори Букер оказались менее наблюдательными, поэтому в кадр попала закатывавшая глаза Камала, когда Трамп говорил о Великой Мексиканской Стене.
Трамп, разумеется, не смог обойти нашумевшую в последние пару недель тему поздних абортов и достаточно резко прокомментировал безответственные слова все еще не бывшего губернатора Вирджинии, заявив, что “мы должны защищать невинные жизни”. Белое пятно настороженно молчало, а весь остальной зал, не считая некоторых особо одаренных приглашенных демократами гостей, которые пытались шуметь, пока Нэнси жестом не попросила их заткнуться, встретил эти слова, как и остальную речь, бурной овацией.
Журналисты, которым полтора часа было нечего делать, занялись математикой на уровне второго класса и посчитали, что речь прерывалась аплодисментами больше ста раз, и что в этом году Трамп говорил на одну или даже на две минуты больше, чем в прошлом.
Leave a Comment