Авторы джазовой песенки “Three Little Words” (вот, например, ссылка на ее исполнение великим Нат Кинг Коулом
) считали, что этими тремя словами являются “I love you”. Нынешняя демократическая партия внесла существенные коррективы в эти три слова, и они превратились в “Straight White Male” (SWM) и стали страшным ругательством, поэтому один из пары сотен кандидатов в президенты, губернатор штата Вашингтон Джей Инсли решил на всякий случай покаяться в этом страшном грехе и сказал, что из-за этого серьезного недостатка он никогда не испытывал дискриминацию, его полицейские никогда не принимали за афро-американского тинэйджера, или, например, как женщину, никогда не затыкали во время рабочих встреч. “Но”, добавил Джей, “обладая таким страшным недостатком, я всю жизнь боролся за свободу-равенство-братство и заставил всех своих сотрудников различных полов и цветов кожи пройти обязательную анти-дискриминационную тренировку, поэтому я являюсь лучшим кандидатом в президенты”.
Как выяснилось, поводом для таких откровений явился опрос, проведенный среди демократов в штате Айова, который показал, что только тридцать восемь процентов из них готовы смириться с тем, что кандидатом в президенты от их любимой партии может стать SWM, то есть, белый мужчина без сексуальных отклонений. Штат Айова традиционно является барометром настроений избирателей, потому что в этом штате праймериз проводятся раньше всех, чуть ли не в первый вторник выборного года, и хотя времени до праймериз еще много, но все кандидаты уже избороздили Айову, а заодно и другую раннюю пташку – Нью-Хэмпшир, вдоль и поперек, а журналисты замучили жителей этих штатов бесконечными опросами.
Демократы из штата Айова, блестяще продемонстрировав, что они чутко держат руку на демократическом пульсе и прекрасно понимают, что белым гетеросексуальным мужчинам давно пора на свалку истории, перешли ко второй части этого опроса, в котором им нужно было выбрать кандидата, за которого они собираются голосовать, и неожиданно оказалось, что двадцать семь процентов собираются голосовать за семидесятишестилетнего белого мужчину Джо Байдена, еще даже не объявившего о вступлении в президентскую гонку, но уже усиленно к ней готовящегося, а двадцать пять процентов – за семидесятисемилетнего белого мужчину Берни Сэндерса. Еще пять процентов собралось голосовать за гораздо более молодого, но не менее белого мужчину Бето (которого на самом деле зовут Роберт, но специально для испаноязычного населения Техаса он немного переставил буквы в своем имени и выкинул “р”) О’Рурка. Справедливости ради надо сказать, что между тремя “Б” (Байден, Берни и Бето) втиснулись еще две – Камала Харрис и Покахонтас Элизабет Уоррен, но Камала и Покахонтас опережают Бето всего на пару процентов. Ученым еще только предстоит выяснить, каким образом из тридцати восьми процентов, с трудом согласившихся с перспективой голосования за SWM, набралось около шестидесяти, готовых голосовать за три “Б”.
Камале Харрис тоже досталось от любимых избирателей, потому что ее деятельность в должности прокурора Калифорнии, которую она, как известно, заработала половым путем, не осталась незамеченной, и ее обвиняют в том, что она, перемешав в себе индийскую и ямайскую (с Ямайки?) кровь, налево и направо выносила суровые приговоры афро-американскому населению. Но это оказалось не самым страшным ее преступлением, потому что избиратели обнаружили, что ее муж – тоже из этих, из SWM, и стали выяснять у Камалы, как она вообще могла выйти за такого человека замуж. Камала от неожиданности даже немного растерялась и сказала, что она вышла замуж по любви и поэтому сначала не обратила внимания на такой серьезный недостаток, а потом как-то привыкла.
Покахонтас решила завоевать народную любовь призывами к демонополизации Гугла, Амазона и Фейсбука и даже разместила на Фейсбуке соответствующую рекламу, но Фейсбуку эта идея, видимо, не очень понравилась, поэтому он эту рекламу на своем сайте на всякий случай заблокировал. Правда, издание Politico довольно быстро обнаружило эту фейсбучную попытку саботажа, после чего Фейсбук застеснялся, опустил глаза и сказал, что он просто хотел “плюрализма мнений”, а не так сразу – взять и разделить, после чего глубоко, хотя и украдкой, вздохнул и рекламу восстановил.
Мэр Нью-Йорка Ди Блазио, еще пока не объявивший о своих намерениях вступить в президентскую гонку, обнаружил, что высокие нью-йоркские налоги в сочетании с налоговой реформой, больше не позволяющей уменьшать налогооблагаемую базу на налоги города и штата, привели к тому, что народ с высокими доходами потихонечку, но довольно быстрыми темпами, стал переселяться в другие города и веси, и перед Нью-Йорком впервые за сорок лет замаячил признак банкротства, потому что легко раздавать деньги налево и направо, когда они есть, и немного труднее – когда их нет. Ди Блазио попытался, видимо, изыскать внутренние резервы и сразу подумал, подобно вождю мирового пролетариата, о детях, решив принять тяжелое, но справедливое, на его взгляд, решение не давать детям в нью-йоркских школах по понедельникам мяса, что он объяснил неустанной заботой о светлом будущем всей планеты, и народ сразу бросился гадать, чем же теперь не будут кормить школьников в остальные дни.
Leave a Comment