Мне довелось поработать несколько лет в институте электроэнергетики (ВНИИЭ). Этот институт очень хорошо иллюстрировал известное правило, что нет такого слова, которое не могло бы стать еврейской фамилией. Правда, слов на всех не хватило, поэтому некоторые фамилии повторялись. Иногда повторы, конечно, случались по тривиальным (родственным) причинам – так, например, из-за нас с моим папой двое сотрудников Центрального Диспетчерского Управления (основного нашего клиента) чуть не подрались. Они во время беседы обнаружили, что оба работают с Герштейном, стали друг другу объяснять, на каком проекте этот Герштейн работает, выяснили, что что-то не сходится, перешли на повышенные тона, обвиняя собеседника в страшных грехах, пока кто-то третий им не объяснил, что они оба правы, просто Герштейнов во ВНИИЭ больше одного. Но некоторые были просто однофамильцами. Например, в одной комнате некоторое время сидело два Рабиновича, и народ, звонивший в эту комнату и просивший к телефону Рабиновича, очень обижался на уточняющий вопрос “А вам какого?”. Случались, конечно, фамилии и посложней. Так, например, Штейншнейдер, если вдруг встречался с Купершмидтом, здоровался с ним четыре раза. А Герцвольф очень гордился своей фамилией, означавшей. как он считал, “сердце волка” (Herz Wolf), пока ему не рассказали другую версию – (Her Zwolfe – двенадцатый хер (господин)).
