Скандал с журналистом ABC News, ненадолго обвалившим фондовые рынки из-за не до конца удавшейся попытки “сказку сделать былью”, достаточно быстро потух, оставив пока без ответа животрепещущий вопрос о том, отстранили бы его на месяц, если бы тут же не поднялся шум, потому что этот журналист, как выяснилось, не раз давал волю своей фантазии, но пятого и двадцатого продолжал исправно получать зарплату, а теперь он на месяц лишен этой маленькой радости жизни, поэтому его жена, видимо, воспользуется цитатой из великого Аркадия Аверченко: “она схватила ему за руку и неоднократно спросила, где ты девал деньги”, а один радиокомментатор тоже нашел достойные слова утешения для этого журналиста: “In America it is allowed to be an idiot”.
Признание Майклом Флином своей вины, как выяснилось, разбудило разведсообщество, которое Флина, с одной стороны, терпеть не могло из-за его тяжелого характера, а с другой – уважало безмерно, и поэтому, взвесив все за и против, решило, что уважение главнее, и пообещало сливать порочащие специального юрисконсульта Боба Мюллера, а заодно и бывшего директора ФБР Джеймса Коми документы, поэтому тут же наконец-то нашелся первый главный враг, которым оказался Питер Страк (Peter Strzok), бывший заместитель директора ФБР по контрразведке. Он был главным человеком у бывшего директора ФБР Джеймса Коми, занимаясь расследованием почтового сервера Мадам, и это именно ему принадлежала гениальная идея не вести записи допроса Мадам, и он же занимался лэптопом бывшего мужа помощницы Мадам Хумы Абедин Энтони Винера, на котором за две недели до выборов обнаружилось 50 тысяч мадамных емэйлов, с которыми доблестный боец невидимого фронта разобрался в рекордные сроки, доложив, что ничего подозрительного не нашлось, и он же, как постепенно выясняется, допрашивал в январе Майкла Флина, на основе чего построено все обвинение, потому что Флин «соврал ФБР». Боб Мюллер тоже не смог пройти мимо такого ценного кадра, но в августе его выгнали и отправили работать в Отдел Кадров, что тогда всех удивило, но большого значения этому не придали, потому что СМИ как воды в рот набрали, не рассказывая об этом никаких подробностей, но поскольку рукописи не горят, то в выходные наконец-то выяснилось, что он оказался исключительно антитрампом и промадамом, потому что обнаружилась его телефонная переписка с подругой дней его суровых, не оставляющая сомнений в абсолютной предвзятости этого искателя правды, как, собственно, и его подруги, тоже связанной с товарищем Мюллером, хотя, как постепенно выясняется, Мюллер прекрасно знал о его антитрампизме, а выгнали его за длинный язык, не вовремя дотянувшийся до Washington Post.
Трамп к этим новостям отнесся со здоровым скептицизмом, выразив своим твитом немного негативное отношение к испорченной репутации ФБР, на что все ФБР возмутилось и стало кричать, что оно состоит исключительно из порядочнейших и талантливейших агентов, поэтому Трамп в корне не прав, хотя Трамп ни словом не обмолвился об обычных сотрудниках, а только о руководящих наследниках Железного Феликса. Джеймс Коми, до недавнего времени скрывавшийся в твитере под псевдонимом, правда, это ему не помогло, потому что его все равно вычислили, но теперь в целях рекламы готовящейся к печати книги воспоминаний выступающий под своим именем, хотя в основном цитирующий Священное Писание, в ответ на твит Трампа не выдержал и процитировал самого себя, что не снискало ему особенной любви среди читателей его твитов, потому что его мудрость немного не дотягивала до мудрых мыслей Библии, к тому же, цитату он взял из своего памятного выступления перед Сенатской Комиссией, в котором наговорил как на себя, так и на своих товарищей по Обамовской администрации.
Демократы, слегка разочаровавшиеся в Русской Саге, и, видимо, почувствовавшие, что дни Мюллера сочтены, потому что он пошел вразнос, потребовав у Deutsche Bank информацию о счетах Трампа, что не может оставить равнодушным владельца этих счетов, решили перейти к любимой теме – “obstruction of justice”, заявив, что они пытаются что-нибудь найти по этому поводу, но многие юристы тут же стали объяснять, что увольнение Коми, например, не может рассматриваться как “препятствие правосудию”, потому что Президент по Конституции может уволить кого угодно в любой момент и может решать, кого нужно расследовать, а кого – нет, поэтому в принципе, как бы ни старался, не может быть обвинен в этом чудовищном преступлении.
