Венесуэла наконец-то построила социализм, но обнаружила, что опять где-то по дороге вкралась ошибка, поэтому, как это принято в Южной Америке, пытается устроить подобие военного переворота, но наличие в ней нефти и основанная на деньгах от ее продажи любовь военных к Мадуро пока стоит на пути народовольца (в смысле, из партии “Народная Воля”) Хуана Гуайдо, тоже объявившего себя президентом. Хуан Гуайдо, как заметил уважаемый Дан Дорфман, хотя усов, в отличие от Мадуро, еще не отрастил, но идеи социализма, как и Мадуро с Чавесом, тоже впитал с молоком матери, и надежд, что он окажется венесуэльским Трампом или Больсонару, пока нет, и в Венесуэле, судя по всему, продолжат строить социализм, но на этот раз уже с человеческим лицом.

Майкл Пенс, а за ним и Трамп тут же неизвестно зачем признали Гуайдо законным президентом, на что Мадуро довольно оперативно отреагировал, разорвав с Америкой дипломатические отношения и потребовав, чтобы сотрудники посольства покинули Каракас в течение семидесяти двух часов, но госсекретарь Майк Помпео почему-то отнесся к этим требованиям довольно прохладно. Все вашингтонское болото, как и его друзья-глобалисты из Евросоюза, очень обрадовалось, стало радостно потирать руки и бросилось готовиться к войне, ненадолго даже забыв о том, что правительство не работает, потому что Трамп, хотя и сказал, что о военном вмешательстве пока речь не идет, намекнул, что такой вариант возможен.

Борьба Трампа с Пелози по поводу ежегодного выступления президента (“State of The Union”) внезапно закончилась, почти не начавшись, потому что Трамп написал Пелози письмо, в котором настоятельно порекомендовал ей пересмотреть решение о переносе этой речи с двадцать девятого января до лучших послешатдаунских времен, и сказал, что речь должна состояться в назначенные сроки, поэтому Белый Дом рассматривает альтернативные площадки для этого мероприятия, но Нэнси в письменном виде ответила, что зал заседаний Конгресса для Трампа до окончания шатдауна закрыт. Трамп, видимо, решил, что выступление без сидящей за его спиной Пелози, к которой он может в подходящий момент повернуться и на всю страну сказать какую-нибудь нелицеприятную гадость, не произведет должного эффекта на народные массы, и вежливо твитнул, что нарушать традицию ежегодного выступления в Конгрессе он не будет, потому что это – главная трибуна страны, и другой такой (трибуны, а не страны) он не знает, где так вольно дышит человек.

Возможно, на это решение Трампа повлияла попытка Сената принять один из двух вариантов окончания шатдауна – от республиканцев и от демократов. Республиканцы предлагали выделить Трампу запрашиваемые им миллиарды и заодно подсластили этот проект мерами по защите некоторых нелегальных иммигрантов, но этот проект с трудом набрал пятьдесят голосов, правда, три сенатора то ли где-то шлялись, то ли воздержались, демократ из Западной Вирджинии Джо Манчин на всякий случай проголосовал вместе с республиканцами, зато республиканцы Майк Ли и Том Коттон, посчитавшие, видимо, что слишком много уступок сделано демократам, проголосовали против. Проект от демократов больше всего напоминал Брестский Мир, подписанный проституткой Троцким – “ни мира, ни войны”, потому что он не включал денег на Великую Мексиканскую Стену. Этот проект тоже не прошел, но набрал пятьдесят два голоса за, потому что шесть республиканцев во главе, разумеется, с Митом Ромни, решили его поддержать, и теперь вся страна знает имена этих шести нацпредателей.

CNN постепенно привыкло к продолжающемуся уже пять недель шатдауну и перестало показывать часы, минуты и секунды с момента его начала, ограничившись теперь только днями. Примерно половина из непрофинансированных восьмисот тысяч человек просто сидит дома, ожидая, когда им наконец начнут платить деньги, зато вторая половина должна ходить на работу, хотя и не получает пока за это зарплату, но их коллективное здоровье в последнее время заметно пошатнулось, потому что многие из них, “сказавшись больными”, на работу не ходят. Поползли довольно активные слухи, что дальше будет еще хуже, и Трамп в итоге договорился с крокодилом Шумером и Пелози, что правительство откроют на три недели, заплатят людям деньги за то, что они ничего не делали, но Трамп пообещал опять все закрыть, если денег на Великую Мексиканскую Стену за эти три недели наскрести не удастся.

Некоторые особенно впечатлительные консерваторы стали размахивать книгой Трампа “Art Of The Deal” и кричать, что там не написано, что нужно сдаваться, и в очередной раз от Трампа отвернулись. Нэнси Пелози тут же решила продемонстрировать свою вашингтонскую подлую сущность и немедленно заявила, что открытие правительства еще совсем не означает, что выступление Трампа перед Конгрессом состоится двадцать девятого января, потому что только теперь, когда людям наконец-то заплатят деньги, можно начинать договариваться о дате этого выступления.

Авторство афоризма о трудностях поиска черной кошки в темной комнате, особенно если ее там нет, как выяснилось, толком не установлено, хотя его и пытаются приписать Конфуцию, но Бобби Мюллер, даже несмотря на отсутствие финансирования у некоторых нужных ему для его сталинско-бериевских штучек правительственных учреждений, продолжает эти поиски, под покровом ночи устроив очередное показательно вооруженное нападение с последующим за этим арестом во Флориде многолетнего советника Трампа шестидесятишестилетнего Роджера Стоуна, хотя Роджер уже давно говорил, что его собираются арестовать, и совершенно не собирался никуда скрываться. Мюллеровцы опубликовали многостраничный документ, собранный, в основном, из СМСок и емэйлов Роджера, в которых он обсуждал публикации WikiLeaks (названных, почему-то, Мюллером “Organization 1”) и Джулианом Ассанжем (“Head of Organization 1”) емэйлов демпартии и начальника избирательной кампании Мадам Джона Подесты, и обвинили Роджера в том, что он соврал комиссиям Конгресса, когда они его допрашивали о том, обсуждал ли он с кем-нибудь эти публикации заранее. Роджер, разумеется, никому ничего не врал, потому что Ассанж не скрывал своего намерения опубликовать материалы, регулярно намекая об этом в твитере, и Роджеру их содержание известно не было, потому что он считал, что будут опубликованы документы о Clinton Foundation, а не переписка Подесты, но Мюллеру, возможно, на эти тонкости глубоко наплевать, потому что ему нужно, по его дипстейтовскому мнению, отчитаться за миллионы долларов, вбуханные в эту охоту на ведьм. Роджер вышел из зала суда, где судья, видимо, решал, можно ли его отпустить под залог, и собравшейся толпе тут же заявил, что “они не дождутся”, потому что никакие их методы не заставят его наговаривать на Трампа.

Между Венесуэлой, шатдауном, подлостью Пелози и Роджером Стоуном вкрался очередной кандидат в президенты от демократов, неизвестно откуда взявшийся демократический мэр из сильно республиканской Индианы, подарившей нам Майка Пенса, Pete Buttigieg, оказавшийся, к тому же, первым LGBTQ кандидатом в президенты. К этой пятибуквенной аббревиатуре в последнее время проявляют нездоровый интерес любители детей, пытающиеся, пока, правда, безуспешно, добавить к сокращению букву P.

Один standup comedian, рассуждая на общефилософские темы о разнице между общим и частным, привел весьма удачный пример, объяснив, что фраза “Я люблю детей” (сразу вспомнились анекдоты, приписываемые Хармсу, в которых Лев Толстой очень любил детей) никого особенно не напрягает, но все коренным образом меняется, если в нее добавить немного конкретики типа “Я люблю двенадцатилетних”…

+89