Выборы спикера Палаты Представителей оказались увлекательнейшим спектаклем, тут же победившим по рейтингу все заседания комиссии “шecтoгo янвapя”, вместе взятые, несмотря на то, что их пытались показывать почти по всем ТВ каналам, порой даже вместо программы “Время”.

Сложные и запутанные правила работы Палаты Представителей требуют, чтобы сначала был выбран спикер, а уже потом он своим молотком должен был принять присягу всех остальных членов Палаты Представителей. Пока не удалось выяснить, кто принимает присягу у спикера, но это – не из-за недоступности этой информации, а из-за природной лени.

3 января, едва оправившись от рождественских каникул, новоизбранные конгрессмены, приодевшись в соответствии с новыми тенденциями определения некоторых личностных характеристик, о которых бестолковое человечество раньше совершенно не подозревало, пришли в зал заседаний Палаты Представителей и расселись согласно купленным, точнее, видимо, выигранным в результате более-менее естественного, если не считать некоторые отдельно взятые недостатки, о которых гугл с ютубом не разрешают говорить, отбора, билетам – республиканцы справа, а демократы слева, или, если смотреть по телевизору, вспомнив при этом фразу из школьного сочинения о доярке, которая доила корову, то наоборот.

После некоторых формальностей заседание открыла главный клерк Палаты Представителей Шерил Л Джонсон (Cherryl L. Johnson), которая тут же заметила подошедшего к установленному в зале микрофону конгрессмена, точнее, конгрессвумен Элизу Стефаник, занявшую место председателя республиканской конференции в Палате Представителей вместо выгнанной с этой позиции и безвременно выбывшей на почве ненависти к Трампу из рядов республиканской партии Лиз Чейни, и довольно вежливо спросила, не хотела ли Элиза что-то сказать. У Элизы тут же нашлось сказать пару слов о том, что среди нас находится великий Кевин Маккарти, на перечисление достоинств которого ушло несколько минут, прерывающихся время от времени бурными аплодисментами республиканской части Палаты Представителей, и он – единственный достойный кандидат на пост спикера вышеупомянутой Палаты. Тут же вскочил демократ Пит Агюляр (Pete Aguilar) из Калифорнии, тоже довольно быстро замеченный секретаршей, и он выдвинул на пост спикера лидера меньшинства Хакима Джеффриса, тоже сорвав во время своей пламенной речи несколько раз бурные аплодисменты среди своих коллег. На этом номинации не закончились, потому что клерк обнаружила, что к микрофону подошел конгрессмен из Аризоны Пол Гозар и предложил на пост спикера своего соштатника мистера Энди Биггса. Больше к микрофону никто не подошел, и Шерил объявила начало голосования. Голосование было, как и положено по названию, голосом, место у главного микрофона заняла второй клерк Палаты Представителей, “reading clerk”, Сюзан Коул, которая по бумажке стала читать фамилии конгрессменов, иногда добавляя всякие отличительные признаки типа названия штата, чтобы многочисленные Джонсоны, Миллеры, Роджерсы и Смиты знали, о ком идет речь и что-то отмечала в своей книжечке. Услышав свое имя, переспросив соседей и убедившись, что имелся в виду именно он, конгрессмен вскакивал и называл имя кандидата, за которого он отдает свой голос. Когда Хаким Джеффрис сказал, что он голосует за Джеффриса, демократы разразились бурной овацией, но республиканцы не остались в долгу и, дождавшись, когда Кевин Маккарти объявил, что он голосует за Маккарти, ответили тем же.

Голосование, продолжавшееся полтора часа, правда, закончилось ничем – ни один кандидат не набрал необходимые 218 голосов – для победы нужно простое большинство из 434 (один вновь избранный конгрессмен из штата Вирджиния не дожил до начала Конгресса). Кевин Маккарти набрал 203 голоса, Джеффрис – 212, Биггс – 10, Джим Джордан – 6 и еще трое – по одному голосу.

Как известно, примерно 20 республиканцев, пытающихся бороться с засилием истеблишмента, были недовольны кандидатурой Кевина Маккарти и хотели видеть на его месте кого-нибудь еще. После ноябрьских выборов таких республиканцев было больше 30, но часть удалось уговорить до начала голосования.

Конгресс не может начать работу, пока не будет выбран спикер, поэтому тут же назначили второе голосование. На этот раз Джим Джордан из штата Огайо, считавшийся до этого одним из основных оппонентов Кевина Маккарти, выдвинул кандидатуру Кевина Маккарти, демократы решили не заморачиваться и опять воспользовались услугами Пита Агюляра, опять выдвинувшего кандидатуру Хакима Джеффриса, а Мэтт Гец (Matt Gaetz) из Флориды выдвинул кандидатуру Джима Джордана. Результаты оказались точно такими же – Кевин Маккарти – 203 голоса, Джеффрис – 212. остальные 19 голосов на этот раз были отданы Джиму Джордану.

Сразу после второго голосования было назначено третье – Кевина Маккарти на этот раз представлял луизианец Стив Скализ, неизменный Пит Агюляр опять выдвинул Хакима Джеффриса, а Чип Рой из Техаса выдвинул кандидатуру Джима Джордана. Результаты неожиданно отличались от предыдущих, Кевин Маккарти потерял один голос, который у него отобрал Джим Джордан.

Конгрессмены наконец начали что-то подозревать и решили закрыть заседание и продолжить выборы спикера на следующий день. В кулуарах перед голосованием республиканцы объяснили, что некоторые из несогласных с Кевином, если они не так уж сильно с ним несогласны, а только по мелочам, могут не голосовать за кого-то еще, а воздержаться (present), что уменьшит необходимое Кевину для победы количество голосов. Это уточнение во время четвертого голосования было услышано, но не совсем теми, на кого рассчитывали – в итоге Кевин потерял еще один голос, за него проголосовал 201 человек, за Джеффриса, как обычно, 212, 20 человек на этот раз проголосовали за Байрона Доналдса из Флориды, которого представил тот же Чип Рой, топивший перед этим за Джима Джордана, и один республиканец, вдохновленный неожиданной возможностью, о которой ему рассказали перед голосованием, воздержался.

Пятое и шестое голосование, состоявшиеся сразу после четвертого, полностью повторило его результаты, только менялись выступавшие, выдвигавшие кандидатуры республиканцев. Демократы же, в свою очередь, решили, что им достаточно одного Пита Агюляра. После этого голосования заседание было неожиданно отложено и перенесено на 8 часов вечера. Правда, продолжение оказалось кратковременным, голосование не состоялось – точнее, в течение 20 минут все голосовали за то, чтобы опять отложить голосование, и заседание перенесли на следующий день.

Пятого января состоялось еще пять голосований – в двух первых Кевин по-прежнему набрал уже привычный 201 голос, но из 20 голосов за других кандидатов один голос достался Дональду Трампу. Восьмое голосование ознаменовалось маленькой сенсацией – вместо Пита Агюляра кандидатуру Хакима Джеффриса неожиданно выдвинула Кэтрин Кларк из Массачусетса. В девятом, десятом и одиннадцатом голосовании Кевин потерял еще один голос, остановившись на красивой цифре 200 голосов, зато перед десятым голосованием ненадолго вернулся Пит Агюляр, но на речь перед одиннадцатым голосованием у него уже опять не хватило сил.

Шестого января, после беспокойной ночи для команды Кевина Маккарти и для примерно 20 республиканцев, голосовавших за других кандидатов, дело наконец сдвинулось с мертвой точки. Во время двенадцатого голосования за Кевина проголосовали уже 213 человек, и аплодисменты раздавались не только тогда, когда Кевин Маккарти голосовал за самого себя, но и когда Пол Гозар объявил, что голосует за Кевина. Заодно произошла маленькая сенсация – за Джеффриса неожиданно проголосовали 211 человек – пятница, тяжелая неделя, кто-то из демократов решил, видимо, немного отдохнуть. Да и Пит Агюляр совсем разленился и в двенадцатом и тринадцатом голосовании Хакима Джеффриса выдвигали другие демократы. Тринадцатое голосование, последовавшее сразу после двенадцатого, принесло Кевину еще один голос и еще одни аплодисменты – Энди Харрис (не путать с Камалой) из Мериленда тоже переметнулся на сторону Кевина, а два республиканца уехали по неотложным делам. Следующее голосование решили отложить до лучших времен, а точнее, до 10 часов вечера в пятницу, и команда Кевина пошла обрабатывать оставшихся противников его кандидатуры.

В 10 часов вечера началось четырнадцатое голосование, перед которым наконец-то к микрофону вернулся Пит Агюляр, испугавшись, видимо, что о нем могут забыть, а из команды Кевина раздавались оптимистические обещания, что у него достаточно голосов. Жизнь, как обычно, на этот раз в лице Лорен Беберт (Lauren Boebert) и Матта Геца, сменивших гнев на полумилость и воздержавшихся от голосования, внесла неожиданные коррективы. Матт Гец где-то болтался, когда назвали его имя, и вернулся только под конец голосования, проголосовав в итоге самым последним. Из-за воздержавшихся проходной балл для Кевина, набравшего уже 216 голосов, понизился до 217 голосов, и республиканец из Алабамы Майк Роджерс, поговорив сначала с Кевином, побежал разговаривать с Мэттом, как мужчина с мужчиной, и так разошелся, что республиканец из Северной Каролины Ричард Хадсон подошел к нему сзади и нежно обнял за плечо одной рукой, а другой не менее нежно закрыл ему рот. Уже было полдвенадцатого ночи и прошел слух, что республиканцы хотят еще “день постоять и ночь продержаться” – отложить следующее голосование до понедельника, чтобы окончательно выбить из команды Кевина Маккарти все свои хотелки. Но команда Кевина, похоже, хорошо знала бессмертную фразу “Куй железо, не отходя от кассы” из не менее бессмертного фильма “Бриллиантовая рука”, и во время голосования за перенос заседания республиканцы вдруг поменяли свои голоса, и в 11:44 вечера началось пятнадцатое голосование. Пит Агюляр опять выдвинул кандидатуру Хакима Джеффриса, а у республиканцев разнообразие выступающих закончилось, и Патрик МакХенри, выдвинувший кандидатуру Кевина перед четырнадцатым голосованием, повторно выдвинул его кандидатуру. За Кевина проголосовали те же 216 человек, но за других кандидатов больше никто не голосовал, шесть республиканцев воздержались, что позволило Кевину в 00:38 начать, наконец, принимать поздравления.

Главными героями этого действия стал, безусловно, Пит Агюляр, произнесший десять речей в поддержку Хакима Джеффриса, прекрасно понимая, что у того нет никаких шансов на победу, и “reading clerk” Сюзан Коул, пятнадцать раз без единой эмоции на лице прочитавшая все четыреста тридцать четыре фамилии членов Палаты Представителей, и некоторые из них, как, например, куда-то запропастившегося Мэтта Геца – даже по несколько дополнительных раз.

Байден назвал этот процесс “embarrassment”, хотя по этому поводу есть прекрасная поговорка насчет мычащей коровы. На самом деле ничего особенно страшного не произошло – оппозиционная часть республиканской партии смогла добиться довольно серьезных уступок от истеблишмента, а пятнадцать голосований за четыре дня – это далеко не рекорд. Рекорд был установлен в 1855 году, когда за спикера голосовали 133 раза и заняло это почти два месяца. Правда, в прошлый раз за спикера голосовали больше одного раза ровно сто лет назад – в 1923 году, зато мы впервые смогли понаблюдать за этим увлекательным спектаклем.