В автобусе:
Сзади меня сидела пожилая русскоговорящая пара. Он говорил достаточно тихо, а она – на весь автобус. Поскольку громкоговорителей хватает, то это меня не удивило. То, что из-за этого подремать никому не удается, ораторов обычно мало волнует. Но оказалось, что она громко говорила, потому что слушала музыку. Какое-то время она молчала, но вдруг, разбудив тех, кто успел вздремнуть, возмущенно сообщила: “Надо же, какие дурацкие слова в этой песне”.
В сабвее:
Ехал из Манхэттена в Бруклин. Недалеко сидел и спал человек, которого в России бы назвали “бич” – “бывший интеллегентный человек”. В слегка мятой, сильно потертой одежде и шляпе, с книжкой в руке и слегка пьяный.
Вдруг на одной из остановок он проснулся и спросил меня ее название. Я сказал – Вест четвертая стрит. Он уточнил – Манхэттен или Бруклин (и там, и там такая улица и такая остановка есть). Я сказал, что Манхэттен. Он обрадовался и сказал, что, значит, не проехал свою остановку. Потом он сказал, что ему снился сон про Вест четвертую стрит. И так задумчиво спросил сам себя: “Why would I dream of West 4th Street?”.
После этого он решил продолжить светскую беседу, показал мне книжку и спросил, читал ли я ее. Я сказал, что нет, не читал (Igorok, если ты все-таки соизволишь прочитать мои записки – я читаю достаточно много на двух языках, а плохо пишу, потому что не умею). Он открыл книгу, полистал, сказал, что он тоже ее не читал еще и что эту книжку дала ему его сестра. Потом он покачал головой и сообщил, что книга стоит 25 долларов плюс налог и начал ее читать. Мгновенно заснул, тут же проснулся, попытался опять почитать, заснул, сразу проснулся, встал и уже стоял до своей остановки. Книгу он, естественно, больше читать не пытался. Перед выходом он мне кивнул с таким видом, как будто мы близкие друзья уже, по крайней мере, лет 20.
Сзади меня сидела пожилая русскоговорящая пара. Он говорил достаточно тихо, а она – на весь автобус. Поскольку громкоговорителей хватает, то это меня не удивило. То, что из-за этого подремать никому не удается, ораторов обычно мало волнует. Но оказалось, что она громко говорила, потому что слушала музыку. Какое-то время она молчала, но вдруг, разбудив тех, кто успел вздремнуть, возмущенно сообщила: “Надо же, какие дурацкие слова в этой песне”.
В сабвее:
Ехал из Манхэттена в Бруклин. Недалеко сидел и спал человек, которого в России бы назвали “бич” – “бывший интеллегентный человек”. В слегка мятой, сильно потертой одежде и шляпе, с книжкой в руке и слегка пьяный.
Вдруг на одной из остановок он проснулся и спросил меня ее название. Я сказал – Вест четвертая стрит. Он уточнил – Манхэттен или Бруклин (и там, и там такая улица и такая остановка есть). Я сказал, что Манхэттен. Он обрадовался и сказал, что, значит, не проехал свою остановку. Потом он сказал, что ему снился сон про Вест четвертую стрит. И так задумчиво спросил сам себя: “Why would I dream of West 4th Street?”.
После этого он решил продолжить светскую беседу, показал мне книжку и спросил, читал ли я ее. Я сказал, что нет, не читал (Igorok, если ты все-таки соизволишь прочитать мои записки – я читаю достаточно много на двух языках, а плохо пишу, потому что не умею). Он открыл книгу, полистал, сказал, что он тоже ее не читал еще и что эту книжку дала ему его сестра. Потом он покачал головой и сообщил, что книга стоит 25 долларов плюс налог и начал ее читать. Мгновенно заснул, тут же проснулся, попытался опять почитать, заснул, сразу проснулся, встал и уже стоял до своей остановки. Книгу он, естественно, больше читать не пытался. Перед выходом он мне кивнул с таким видом, как будто мы близкие друзья уже, по крайней мере, лет 20.
Лично тебе нужно читать только книжки с картинками! Картинки в этой “25 плюс налог” были?
Видел как-то в автобусе такой случай.
Зашли на остановке девушка молодая, мальчик трех лет и женщина под полтинник: мама, сын и бабушка. Не перепутаешь.
Сели недалеко от меня: девушка с ребенком на коленях – у окна, бабуля у прохода. Мальчик в окно смотрит, пальцем по стеклу водит. Женщина приняла независимый вид, молодая мама – отсутствующий и немного уставший.
— Ма, смотри, как у папы машина!
Пауза и недовольное ерзанье бабушки.
Пацан еще так прикольно говорил, совсем по-детски, шепелявил и трещал. Но я не смогу так передать, тем более написать. Наверное, все и так знают, как говорят дети.
— Ма, а это папина машина?
— Нет, это другого дяди машина.
— А почему в ней тетя?
Бабушка фыркает. Мама просто улыбается.
— Значит, это тетина машина.
— А где папина машина?
Бабушка кряхтит что-то вроде «охо-хо». Представьте, что завтра у всех выходной, а вам сказали обязательно быть на работе. Представьте и скажите «охо-хо». Вот так и она.
— В гараже.
Это мамочка отвечает. А бабушка усмехается: эх!
Пауза секунд на тридцать – дети, наверное, на большее не способны.
— Мама, а когда папа придет?
— Папа работает. Ему некогда.
— И ночью тоже работает?
— И ночью тоже.
— Так он что ли совсем не спит?
— Конечно, спит. Все спят.
— Тогда почему он с тобой не спит?
Короткий торжествующий смешок ставшей уже мне неприятной бабушки и неловкая улыбка– в сторону – молодой мамы.
— Папа занят.
— Мама, давай найдем папу. Я по папе соскучился. Мама, а ты по папе соскучилась?
Бабушка обернулась к малышу и принялась поправлять ему курточку.
— Женечка, папа уже не придет. Папа нашел другую тетю.
— Мама!
Это уже гневный и какой-то раненый крик девушки. Бабушка – вся торжество и независимость.
И тут сидящий впереди бритоголовый парень лет двадцати пяти оборачивается к мальчику, не обращая внимания на тетку.
— Братишка, так тебя Женей зовут?
Растерянный и собравший личико в гримасу предстоящего рева пацаненок недоверчиво смотрит на парня, прижимается к своей матери и тихо так:
— Меня Женя зовут.
Парень радостно усмехается и протягивает большую ладонь со сбитыми костяшками пальцев:
— Тогда привет! Меня Коля зовут.
Маленький Женя прижимает кулачки в груди и испуганно смотрит на руки нового знакомого. Бабушка источает подозрительность и брезгливость, мама – что-то вроде недоумения и смущения, но не так картинно и книжно, как это получается у меня сказать – легкий налет, понимаете?
— А я тебя, братишка, все искал. Мы с твоим папой вместе работаем. Вот, видишь, – он протягивает мальчишке левую ладонь, где на костяшках совсем свежие рубцы, – я поранился, и он вместо меня работает. Он по тебе очень соскучился, только у нас тетка-начальница злая, не отпускает его. Он дал мне твой адрес, просил подарок передать, только я адрес потерял. Уж извини, Женёк, так получилось.
Ты на меня не сердишься?
Мальчик с интересом смотрит на нового знакомого, пинает ногами спинку переднего сиденья.
— А где подарок?—застенчиво и тихо спрашивает он.
— Вот, держи, – парень протягивает глянцевый журнал с автомобилями.
Женя хватает и прижимает к груди журнал, а тетка-бабушка презрительно и гневно открывает рот, явно собираясь что-то сказать.
— Заткни пасть, сyка, пока я тебе башку не оторвал, – проговаривает парень негромко, но так, что каждая буква впивается в повисшую тишину. Один лишь мальчишка увлечен журналом и ничего не слышит.
Парень встает и, раздвигая помертвевших пассажиров широкими плечами, пробирается к выходу.
— Пока, Женёк! – уже от выхода кричит он пацаненку.
Женек, уже увлеченный журналом, рассеянно ищет Колю глазами и машет ему рукой.
На глазах у молодой мамы слезы. Бабушка смущенно кашляет, но под осуждающими взглядами окружающих не решается что-либо сказать.
Троица вышла раньше меня остановки на три. Малыш крепко держал папин подарок и уже болтал с мамой о всяких глупостях. Бабушка, насколько я мог видеть, молчала.
Надеюсь, молчит до сих пор
Да, Бабеля из тебя не получится. Мой школьный друг тоже писал длинные высокоморальные сочинения, заканчивающиеся, как у тебя, фразами типа “Он задумчиво смотрел в даль, где ему мерещилось светлое будущее”. Ну не дано так не дано.
Если бы кое-кто не графоманствовал по 25 часов в день, он бы знал, что эта история помещена на массе сайтов интернета. Она – не моя, я ее просто передрал! Но, поскольку чукча – не читатель, а писатель, чукче простительно – ну буквально все!
По крайней мере, я графоманствую от души и всегда привожу ссылки на оригинал, а не занимаюсь воровством интеллектуальной собственности.
То, как ты графоманишь, – твое личное дело. Но автоматом полагать, что все, что я пишу, принадлежит моему перу, – наивно. Ты мог бы набрать любую фразу из текста в гугле, ты мог бы читать другие странички… Ах да, графоманы же не читают другие странички. Ладно, за то, что ты не проверил авторство, тебе – низачет. А за графоманство – почетная грамота имени 2-й части “Мертвых душ”!
Я читаю только родственников. А они не занимаются копированием чужого барахла и выдаванием его за свои душещипательные истории.
Мишаня! Ну с чего ты взял, что я выдаю этот опус за свой?!
Igorok, я привык к тому, что цитирование сопровождается указанием авторства или по крайней мере ссылкой на website,откуда содрано.